Цитаты:

Сезамов изображён в шёлковом кафтане на меху, опоясанном пёстрым кушаком; в руке держит бумагу. На ней изображён воспитательный дом; внизу лежит спелёнутый ребёнок. <...> Ф[игура] поколенная н[атуральной] [величины] [3].

Для изображения простолюдина, мужика Левицкий использует форму парадного портрета. Это откладывает свой отпечаток на художественное решение произведения. Сеземов лишён естественности и лёгкости в позировании, его фигура, поза и жесты скованны и напряжены. Колорит портрета тёмный и тусклый, отсутствуют традиционные атрибуты, прославляющие героя: пышная одежда, парадный интерьер. Но при этом художник вводит характерный для парадного портрета жест, которым Сезёмов указывает на лист бумаги с изображением Воспитательного дома и лежащего младенца, демонстрируя тем самым свою причастность к благотворительной деятельности [4].

Заказ на портрет исходил от президента Академии художеств И.И.Бецкого, доверенного лица Екатерины II. Сезёмов... был богатейшим винным откупщиком, сколотившим миллионное состояние. Однако при этом предприимчивый делец из крестьян оставался крепостным графа Шереметева. Благодаря сделанным им крупным благотворительным пожертвованиям Сезёмов был удостоен исключительной для человека его звания чести: Левицкий написал его портрет для Московского воспитательного дома, на основание которого откупщик ассигновал огромную сумму в 14 788 рублей.

В марте 1771 года полотно было помещено в зале Совета среди других портретов опекунов и жертвователей. Произведение подписное, на обороте картины сохранилась любопытная надпись, характеризующая и эпоху её создания и самого изображённого: «Человеколюбивый Податель Села выхина поселянинъ Никифоръ Артемьевъ Сезомовъ 1770. Году».

Н.А.Сезёмов — личность незаурядная для российской культуры екатерининского царствования. Это был своеобразный и колоритный человек с недюжинным характером и необычной судьбой. Произведение же Левицкого интересно появлением в истории русской портретистики персонажа «из простых» и тем более из «крестьян крепостного состояния». В этом можно увидеть знамение укрепления просветительских тенденций в российском обществе.

В портрете психологическая выразительность сочетается с представительностью образа, что обусловливалось официозностью заказа. Облик персонажа, казалось, был для этого недостаточно выигрышным. Но талант живописца помог преодолеть трудности; более того, выписанный характер получил особую остроту от соединения несопоставимых, на первый взгляд, признаков. Грузная мужичья фигура миллионщика из крепостных с простоватым лицом, заросшим до глаз чёрной бородой, в простом неярком кафтане, опоясанном кушаком, обрела на портрете некую торжественность.

Для понимания портрета важно понимание его композиции. Одной рукой Сезёмов держит лист, а другой указывает на него. На листе изображён Московский воспитательный дом и спелёнутый безродный младенец (для таких и открывалось это благотворительное заведение). Здесь же приведён соответствующий текст из псалма:  «Блажен разумеваяй на нища и убога, в день лют избавит его Господь».

Подобная композиция традиционна для русских парадных портретов второй половины XVIII столетия. Модель должна непременным условным жестом указывать на некий предмет, значимый в её общественной деятельности.

При написании портрета Левицкий скупо использовал изобразительные средства. На тёмно-синем однотонном фоне светотеневой игрой выделена крупная фигура богатого жертвователя [1].

Качествами, обязательными для каждого парадного изображения XVIII века, отмечен и портрет откупщика Никифора Артемьевича Сезёмова. Но в отличие от портретов Кокоринова и Умского, являющихся классическими парадными изображениями, этой работе Левицкого присущи черты, красноречиво говорящие, что художник становится на путь исканий, которые приведут его позже к новым глубоким и оригинальным решениям.

Правда, в данном случае Левицкому дали возможность отойти от традиционных приемов парадного изображения особенности биографии и личности Сезёмова. Сезёмов — «села Выжигина поселянин», — как сообщает надпись, сделанная на обороте холста, на котором написан портрет, был крепостным графа П.Б. Шереметева. Став откупщиком, он благодаря своему уму, предприимчивости, энергии нажил огромное состояние...

Такой герой в парадном портрете — явление исключительное для искусства XVIII века. Как же изобразил его Левицкий?

Перед нами немолодой, дородный, степенный человек с изборождённым морщинами энергичным, умным лицом. В цепком взгляде проницательных глаз — смекалистость и хитрость хорошо знающего жизнь человека. Он бородат, без парика. Чёрные волосы подстрижены в кружок. И одет Сезёмов на русский манер: на нём длинный, на меху, кафтан, подпоясанный ниже талии, как было принято в простом народе. Нет на полотне и роскошной обстановки, обязательной для картин такого рода.

И всё-таки этот портрет — парадное, торжественное изображение человека. Сезёмов широким жестом указывает на бумагу, которую держит в руке. На этой бумаге нарисован план Воспитательного дома, под ним — спелёнутый младенец и подходящий к случаю текст из Священного писания. Все эти детали сразу же возвращают нас в круг представлений, связанных с парадными изображениями. Очевидно, портрет Сезёмова создан для того, чтобы рассказать об общественных добродетелях богатого откупщика — его щедрой благотворительности, его заботе о «сирых и бездомных». Кроме того, передавая «демократические» черты облика Сезёмова, художник в то же время даёт нам почувствовать, что хотя перед нами и мужик, но мужик необыкновенный. Поза его торжественна и величава. А «простонародная» одежда из голубовато-зеленоватого шелка, отделанная золотисто-коричневым мехом, выглядит не менее дорогой и нарядной, чем любой роскошный костюм аристократа.

Несколько необычное решение парадного портрета, в котором художник сумел, в чём-то отказавшись от привычной схемы, передать неповторимое своеобразие внешнего и внутреннего облика модели, необычность самой этой модели говорят о том, что художник ищет пути для передачи индивидуальной выразительности образа портретируемого им человека и достигает этого даже в такой своеобразной области искусства, как парадный портрет XVIII века [2].