Цитаты:

...В костюме и причёске того времени. Он обращён в 3/4 влево. Фон тёмный. Ф[игура] поясная н[атуральной] в[еличины]. Картина овальная, помещена в четыреугольной раме, углы которой скруглены. Отличается мягкостью и нежностью кисти и большою живостью и выразительностью в глазах [3].

А вот в облике десятилетнего Александра I Левицкий не находит простоты, живости, чистосердечия, свойственных детскому возрасту.

Мальчик с тонким холёным лицом изнеженного и избалованного ребенка явно не симпатичен художнику. Прилизанные светлые волосы, сентиментальное, такое неприятное в ребенке выражение больших, красивых глаз, подчёркнутое приподнятыми к переносице светлыми бровями, розовые щеки, тонкая кожа придают лицу мальчика кукольность. И мерцание как будто светящегося изнутри тёмного фона, и красивые переливы атласа тёмно-вишневого с лиловым оттенком камзола, и прозрачность полоски кружев, которыми отделан костюм, — всё живописное мастерство художника только подчёркивает эту фарфоровую холодность миловидного лица. На нём застыло благожелательно-любезное выражение благоразумного ребенка, привыкшего скрывать за привычной маской благонравия свои мысли и переживания. От этой недетской скрытности и сдержанности, от показной любезности, от почти неприятной улыбки и холодных глаз веет лицемерием и фальшью. Если, глядя на портреты сестёр Воронцовых, мы только догадываемся о том, какими станут эти девочки, когда вырастут, то в образе юного Александра мы просто узнаём известные нам по художественной и мемуарной литературе, по историческим исследованиям черты императора Александра I и поражаемся прозорливости художника [2].

Как и положено члену императорской фамилии, на Александре лента ордена Святого апостола Андрея Первозванного и орден Святого Александра Невского. Работа относится к позднему этапу творчества Д.Г.Левицкого, когда он особенно охотно обращался к изображению детей (известны серии его портретов девочек Воронцовых; великих княжон, сестёр Александра Павловича). Несмотря на то что художник портретирует представителя правящей династии, само понимание образа лишено какой бы то ни было парадности и официальности. Миловидное лицо, улыбка, открытый, доброжелательный взгляд, камерный формат произведения заставляют не столько трепетать перед высоким саном изображённой персоны, сколько любоваться естественной прелестью десятилетнего ребенка [4].